Детство, отнятое войной

22 июня мы вспоминаем трагический день 1941 года, когда уже почти год бушевавшая в Европе Вторая мировая война вторжением нацистской Германии в СССР превратилась для нашего народа в Великую Отечественную.

Но, отдавая дань памяти полководцам, героям, отмечая примеры мужества солдат на полях сражений, не забудем и тех, кто жил под вражеской оккупацией, кто прошёл немецкие концентрационные лагеря. Выжив в страшных испытаниях нацистской машины смерти и вернувшись в Советский Союз, бывшие заключённые и здесь, на своей земле, среди соотечественников, среди родных, как правило, надолго становились изгоями, мнимыми «изменниками Родины».

В Мелеузе сегодня живёт один из тех, кто в юные годы стал свидетелем оккупации, голода, скитался по лагерям, руинам разрушенных бомбардировками городов, с малых лет пережил ненависть врага и подлость предательства. Знакомьтесь - Илья Григорьевич Войновский. О своём совсем не детском детстве и послевоенных годах рассказывает он сам.

С юных лет - в лагеря

- Я родился в Белоруссии, в посёлке Костюковичи, в 1933 году. Настоящую дату рождения я не знаю. Спустя какое-то время родители переехали, и наша семья (у меня были ещё брат и сестра) стала жить в г. Сталино, ныне - Донецк, а при немцах он назывался Юзовка. Помню, однажды, в конце лета 1942 года, пришёл на рынок торговать, немцы поймали при облаве, на машине привезли на вокзал, затолкали в товарный вагон и в числе других малолетних повезли в Польшу. На тот момент я только окончил первый класс…

Через сутки мы оказались в рабочем лагере. Жили в бараках, в которых не было ничего: спали, кто где мог. Неподалёку стоял крематорий, трупов на территории были горы, их не успевали сжигать. В лагере не так был страшен немец, как полицай. Эти всегда, проходя мимо, били палками, которые носили с собой, просто так. Работа заключалась в том, что мы паковали в ящики муку, крупу, постное масло, сахар для отправки в Германию. Хотелось чего-нибудь попробовать, а что попробуешь? Придумали подогревать масло, сахар, получалось что-то вроде конфет. И вынести - ничего не вынесешь. Завязывали низ штанин, делали в кармане дырку, и через неё потихоньку насыпали себе в брюки, что могли из еды. Увидел меня один полицай, поднял за ноги, вытряс всё, потом повёл в хлеборезку и отрезал там мне часть пальца…

На стене в лагере была надпись: «Всяк сюда вошедший - не рассчитывай вернуться назад». Здесь, как и во многих лагерях, детей использовали в качестве доноров. Возьмут кровь - потом отлёживаешься, потому что нет сил, даже надзиратели в такое время не трогали.

Выручила одна женщина, держала меня как сына, её куда-то отправляли, и она взяла меня с собой, вывезла из лагеря, а потом потерялась. Я начал скитаться сам.

После работал у бауэра (помещика, по-нашему) в Висбадене, сбежал. Американская бомбардировочная авиация налетела на город, разрушила его весь. Я спрятался в развалинах. Вдруг вижу - танк идёт, с белой звездой, американский. Из него вышли танкисты в американской форме, но один из них - с орденом Красной Звезды. Я вылез, рот раскрыл и стою, молчу. Он мне по-английски… Я, конечно, не понял ничего. Потом он говорит: «Ты русский?» Я головой махнул. Он меня обнял. «Я, - говорит, - тоже русский, завтра за тобой приеду». Может, и приехал… Но тут меня снова поймали. Так повторялось несколько раз: облавы, лагеря, побеги, скитания.

Все эти годы, с 1942-го по 1945-й, я был голодный. Однажды залез в огород, сорвал огурец или помидор зелёный, сел под кустик, кушаю. Вдруг удар по голове. Пришёл в себя в какой-то лачуге. Напротив сидит мужик, говорит по-немецки… Я жил там, почти как собака на цепи. Уходя, он руки связывал мне, и я сидел на верёвке. Помогал ему поливать, полоть… Потом, не знаю, по какой причине, он выгнал меня, сказав, чтоб уходил и никогда больше не возвращался.

Но, видимо, из-за того, что я всё-таки пацан был, многие взрослые жалели меня, особенно, когда скажешь, что один, никого нет, сочувствовали, подчас даже делились корочкой хлеба.

За эти три года пройдя Польшу, Германию, Прибалтику, Румынию, наконец, я вернулся на Родину. На родной земле меня все боялись, называли предателем. Прошёл слух, что тех, кто был в Германии, будут угонять на Новую Землю. Отец и мать отмежевались, старались как-то избавиться от меня. Выручила тётка, которая жила в Белоруссии, в деревне, она меня забрала...

Послевоенная жизнь И. Г. Войновского была полна событий и неожиданных поворотов судьбы. За долгие годы он работал на стройке, в сапожной мастерской, летал на самолётах, прыгал с парашютом, заведовал магазином, преподавал военное дело в школах… Побывал во всех уголках страны и за её пределами. Сейчас он на заслуженном отдыхе.

Сегодня стало модно тосковать по сталинским временам. Да, они ознаменовались Великой Победой в войне, грандиозными стройками и т. д. Но вопреки привычке забывать всё плохое, мы обязаны помнить, как общество встретило тех, кто выжил в аду нацистских концлагерей. Слава Богу, в итоге их стойкость и мужество снискали всеобщее уважение, почёт и были вознаграждены государством.