Дети Испании на башкирской земле

Городская юношеская библиотека №3 несколько лет ведёт сбор материалов об испанском детском доме, эвакуированном в годы Великой Отечественной войны в рабочий посёлок Мелеуз.

В 1936 году в Испании началась Гражданская война, которая сразу приобрела ожесточённый характер. Испанская республика стала одной из первых стран в Европе, встретившейся в схватке с фашизмом лицом к лицу. Количество жертв, среди которых было и мирное население, исчислялось сотнями тысяч.

Именно Гражданская война в стране в 1936-1939 годах, где к власти рвались националистически и реакционно настроенные военные, стала причиной эвакуации детей. Но только ли дети из рабочих семей северных провинций Испании, отрезанных от республиканских войск в результате быстрого наступления франкистов, оказались во Франции, Бельгии, Великобритании, Швейцарии, Мексике, Дании и в Советском Союзе? Думается, что нет.

Кто бы когда догадался в Европе, что детей отправили, в частности, в малознакомую Башкирию и, в том числе, в посёлок, название которого без труда не произнести иностранцу. Здесь всё встаёт на свои места. Конечно, в детдомах среди детей из семей испанских коммунистов были и дети испанских разведчиков-нелегалов, обучение которых проходило в период войны в спецшколах Коминтерна в г. Уфе и в с. Кушнаренково Башкирской АССР. При этом сами дети о своих родителях могли ничего не знать.

Отсутствие информации в архивах Башкортостана, исходя из этого, тоже полностью объяснимо - работа спецслужб. Были краткие, скупые отчёты о работе испанских детдомов, некоторые из которых можно найти в Государственном архиве РФ. Такое время было и ситуация».

В период Великой Отечественной войны с оккупированных фашистами территорий Советского Союза в тыл были эвакуированы детские дома, интернаты, спецшколы и другие детские учреждения. Среди них - детские дома с детьми из Испании.

Согласно Постановлению №395 СНК БАССР от 10 августа 1942 года в Башкирию прибыло четыре испанских детдома: в г. Бирск - детдом №2; в с. Языково Благоварского района - детдом №3; в р. п. Мелеуз - детдом №4;

в д. Андреево Илишевского района - детдом №12 (в сентябре 1942 г. переведён в с. Сафарово Чишминского района согласно постановлению №443 СНК БАССР от 04.09.1942 г., - авт.).

Приведу интересный факт: сотрудники ГТРК «Башкортостан» нашли бывшую воспитанницу мелеузовского испанского детдома, проживающую сегодня в Аргентине. Она сообщила, что подлинное её имя - Тринидад, но в Советский Союз родители отправили девочку под именем Инес Перез Рамос.

Из переписки генерального секретаря ЦК Компартии Испании Хосе Диаса с военным отделом Башкирского обкома ВКП(б) выясняем, что на территории нашей республики испанскими коммунистами, находящимся летом 1942 года в Башкирии, комплектовалась пятая инженерная бригада специального назначения. Исследователь, активист поискового движения России, депутат Госдумы, И. З. Бикбаев, которому и попала в руки эта переписка, пришёл к выводу, что испанцы учились в кушнаренковской разведшколе.

Таким образом, можно предположить, что в детских домах с испанскими ребятами, эвакуированными в Башкирию в 1942 году, были не только дети испанских коммунистов - противников режима генерала Франсиско Франко, но и дети испанских разведчиков-нелегалов, представителей Коминтерна, проходивших обучение в коминтерновских спецшколах в г. Уфе и в с. Кушнаренково. В последствие они через Великобританию перебрасывались в страны, оккупированные немецкими захватчиками. Судьбы их трагичны.

Есть вероятность, что дети выпускников спецшкол Коминтерна были и среди воспитанников детдома, эвакуированного в р. п. Мелеуз из г. Харькова. К нам приехали 108 мальчиков и девочек школьного возраста и три испанских педагога-воспитателя. Всего 111 человек. В нашем детдоме с испанцами работали и четыре местных педагога, а также несколько человек обслуживающего персонала.

…Жаркий августовский полдень. По пыльным пустырям мальчишки гоняют самодельный тряпичный мяч, редкий прохожий или конная подвода спешат по делам. И вдруг по посёлку пронёсся слух, что приехали испанские дети. Быстро собралась толпа любопытных и желающих помочь. Испанские дети жались к своим воспитателям, смотрели настороженно, с испугом. Детдомовцы постарше помогали взрослым разгружать вещи, успокаивали младших. Впервые мелеузовцы услышали испанскую речь.

Но местная детвора быстро нашла общий язык с испанцами - совместные уличные игры, нехитрые забавы. Испанские дети быстро осваивали русский язык и учили мелеузовских мальчишек и девчонок считалкам, стишкам, «потешкам», привезённым из своей страны. Немудрёные прибаутки на испанском до сих пор помнят местные старожилы, в военные годы дружившие с детьми из испанского детдома. Старожилы Дина Мухамадеевна Хусаинова (Рахматуллина) и Мария Ивановна Гришина (Шиблева) до сих пор помнят испанскую считалочку, под которую они с испанцами прыгали на скакалках перед началом уроков:

Перевода, конечно, не знали. Просто повторяли за испанцами и запомнили. Наверное, и испанские дети увезли из Мелеуза не только память о добром к ним отношении, но и наши игры, стихи, русскую речь.

…Сначала детей разместили в двухэтажном деревянном доме на перекрёстке улиц им. Ю. Гагарина и им. К. Маркса. Здание это и сегодня выделяется среди соседних построек добротностью, высокими окнами, спецификой сруба, старым слуховым окном на крыше. После войны второй этаж по каким-то причинам убрали. На первом этаже была кухня и столовая, на втором - спальные комнаты. Здесь дети жили непродолжительное время, но успели подружиться с соседской детворой.

По воспоминаниям старожилов этих улиц Марии Ивановны Гришиной (Шиблевой) и Минсары Набиулловны Верёвкиной (Гафиатуллиной), испанские дети даже внешне разнились с нашей немудрёной одежонкой - запомнились их коротенькие юбочки и красные пилотки с кисточками.

Семья Шиблевых жила через несколько домов от испанцев. Сердобольное материнское сердце Анастасии Михайловны щемило при виде сирот, и она просила младшую дочь Машу отнести детдомовским ребятам нехитрые сладости (пареные свёклу и морковь), лепёшки с лебедой, жмых от подсолнечника с соседней мельницы.

Совсем рядом с испанскими детьми жила и семья Гафиатуллиных. Отец Набиулла, по инвалидности не попал на фронт, работал на мельнице. Понятно, что и своих детей не мог накормить досыта, но и сирот было жалко - сам вырос сиротой. И из этой семьи потихоньку подкармливались испанские дети. Наверняка, и другие соседи помогали детям из далёкой и незнакомой западноевропейской страны. Испанские дети для мелеузовцев, как и для всего Советского Союза, не были чужими. «Идёшь мимо испанского детдома, а дети, что помладше, стоят за реденьким забором, как воробышки, нахохлившиеся. Прохожие часто давали через забор кто хлеб, кто картошку…», - вспоминает М. И. Гришина.

Впоследствии, испанских детей разместили в одноэтажном деревянном помещении по ул. Ленина, где до этого находился Дом обороны (здание не сохранилось, - авт.). Обучались в начальной деревянной школе, располагавшейся рядом, а с пятого класса в каменной школе №1 (сегодня - здание управления труда и соцзащиты, - авт.).

Ребята шестых-седьмых классов решением наркомпроса перешли на обучение на русском языке для того, чтобы ускорить процесс социальной адаптации. Тем не менее, часть предметов по-прежнему проводилась на испанском. Чтобы дети не забыли родной язык, испанские воспитатели разговаривали с ними на испанском, пели испанские песни, учили стихи на родном языке.

Архивная справка: «Местные школы не были приспособлены к наплыву эвакуированных учащихся. Так, ребята детдома №4 (р. п. Мелеуз Башкирской АССР), во второй половине дня обучались в школе, которая обслуживала и детей поселка. В классах холодно, дети должны заниматься в одежде. Физкультурного зала нет. Физзарядка происходит в коридоре. Ситуация усугублялась тем, что необходимые учебники на испанском языке, выпущенные в 1938-39 гг., во время войны не переиздавались, кроме того, многие книги погибли и были утеряны во время трудной и опасной дороги в глубокий тыл. Плачевный результат не заставил себя ждать. Руководство детдома №4 сообщало о полном отсутствии книг по некоторым предметам».

В эвакуации многие детские дома с маленькими испанцами впервые столкнулись с нехваткой кадров. В первую очередь не хватало испанских педагогов и воспитателей. Их места постепенно занимали русские учителя.

Архивная справка: «В отчёте детского дома №4 за 1942-1944 гг. сообщается, что в школе с испанскими детьми работает семь учителей, из них три испанских товарища».

Самый молодой педагог у испанских детей из числа местных жителей - Нина Васильевна Макарушкина (в замужестве - Алаторцева). Работая в испанском детском доме, она подружилась с воспитателем - испанкой Ремедиос. Их дружба продолжалась и после отъезда из Мелеуза испанского детского дома. Интересно отметить, что все воспитатели-испанцы и дети обращались ко всем: «Товарищ…».

Работники детдома из местного населения часто брали испанских детей к себе домой, угощали незамысловатыми дарами огорода, хлебом и щами из печи. Девочкам помогали починить одежду, смастерить простые обновки, ребятне поменьше - стирали и штопали. Младшие дети были общительнее, разговорчивее. Старшие - серьёзные, молчаливые. Но все они были добрыми, благодарными ребятами.

В свободное от учёбы время старшеклассники работали на заводе сухого молока, на автотранспортном предприятии №2, на лесозаводе, в колхозах. Имелся у детдома свой огород в районе бывшего сахарного завода. Для собственных нужд сами ремонтировали одежду, заготавливали дрова.

Архивная справка: «Руководство детдома №4 сообщает, что уже в сентябре 1942 года испанские дети с воспитателями заготовили 290 кубометров дров».

Детские дома с испанскими детьми, вынужденные срочно эвакуироваться в крайней спешке, оказались безо всяких тёплых вещей.

Архивная справка: «Так как целенаправленных поставок в годы войны не было, администрации испанских детских домов приходилось выкручиваться собственными силами. По отчётам, девушками из швейной мастерской детдома №4 было отремонтировано и реставрировано - 1430 шт. разной одежды, начиная от маек и кончая зимним пальто и 680 пар чулок».

Несмотря на все невзгоды, испанцы часто пели задорные песни на испанском, любили подвижные игры. У них была хорошая концертная бригада, которая выступала по праздникам на сцене кинотеатра им. Н. Крупской. Многие старожилы города помнят эти концерты. Испанские ребята не только пели песни, танцевали, но и ставили любительские спектакли. Дина Мухамадеевна Хусаинова помнит, как испанцы на русском языке с акцентом ставили спектакль «Коварство и любовь» по Ф. Шиллеру.

А ещё запомнился один казус: девочка-испанка на сцене исполняла песню «В лесу прифронтовом» и на первом же куплете голос сорвался, не вытянув ноту. У певицы в глазах уже стояли слёзы, но зал не роптал, ждал повторной попытки. Но тут на сцену выбежал старший брат артистки и увёл сестру со сцены. Надо отметить, что испанские дети любили русские песни и часто пели их не только со сцены, но и в повседневной жизни. Специфический акцент этих детей не смущал ни их, ни мелеузовских ровесников. Дружили, вместе играли, учились, работали.

Обнаружились скупые факты об учителе испанских детей Евгении Архиповне Пугачёвой. Она приехала из Уфы в Мелеуз в 1943 году, перед началом учебного года с тремя малолетними детьми. Поселились в маленьком домике на берегу реки Мелеузки по ул. Воровского.

Евгения Архиповна, педагог, устроилась работать в «кичигинскую» начальную школу и подрабатывала преподаванием в чувашской школе. В начальной школе, в классе у молодого педагога были немало и испанских детей. Но ребята не различали друг друга по национальности, языку. Все вместе радовались, когда любимый учитель раздавал самые вкусные кусочки белого (!) хлеба с яблочным повидлом, выдаваемые всем классам по праздникам.

Каждый учитель в «кичигинской» школе получал на класс по случаю празднования годовщины Великого Октября, Нового года, Дня Красной Армии и Первомая по две булки белого хлеба и две полулитровые железные банки с яблочным повидлом. В классах учителя мазали на хлеб повидло и, перед тем как раздать детям, просили их хором громко скандировать: «Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство!» Евгения Архиповна слушала детей и тихо плакала. В этом же классе учился и её сын Эдик.

В августе 1944 года Е. А. Пугачёву с детьми муж забирает из Мелеуза в Уфу. Но по прошествии многих лет, в конце 1970-х годов, Евгения Архиповна, смотря телепередачу, вдруг неожиданно заплакала: «Валера (профессор журналистики БГУ Валерий Вениаминович Пугачёв родился 5 июня 1944 года в р. п. Мелеузе, - ред.), - позвала она сына, - а ведь этот человек был моим учеником». По телевидению интервью давал один из руководителей Испании.

В 1945 году, по окончанию учёбы, испанский детский дом перевели в Московскую область в село Болшево. Но здесь остались ребята, окончившие школу и устроившиеся работать на предприятия Мелеуза, в колхозы. Впоследствии они обзавелись семьями, кто-то уехал в Испанию, кто-то - за пределы Башкирии. Есть вероятность, что испанские корни всё же остались в Мелеузовском районе.

Сегодня следы испанских детей, живших в годы войны в Мелеузе, казалось, были потеряны. Но, благодаря поискам сотрудников телепередачи «Вести Башкортостана» ГТРК «Башкортостан», канала «Россия», откликнулась из Аргентины Инес Перез Рамос, которую родители отправили в Советский Союз под именем Тринидат. Она прислала из далёкой Южной Америки фотографии испанских детей, которые были в Мелеузе.

Первый снимок датируется 1943 годом. На нём в верхнем ряду самая высокая девочка - Кармен Бас Рамос. Её опознала дочь, тоже Кармен. Рядом с директором детдома Полиной Захаровной (фамилия пока неизвестна), в центре снимка, прибывшая с детьми из г. Харькова испанская воспитательница Ремедиос Ковиелья Креспо, которую узнала её дочь Луиса Альварес. Кроме Ремедиос, в Мелеуз с детдомом приехала ещё одна воспитательница-испанка - Хуана Пласуэло с тремя своими детьми - двумя девочками и мальчиком Немесио Посуэло, 1940 г. рождения. Он в 1960-х годах стал известным футболистом клуба «Торпедо». Об этом сообщила его старшая сестра Лина, также жившая в Мелеузе. Семья Посуэло проживала отдельно, снимала комнатку в одном из ближайших к детдому домов.

А на втором снимке, в нижнем ряду, слева - Висенте Бас Рамос, опознанный его сыном Мигелем Фернандэс Бас. Кстати, Кармен Бас Рамос - тётя (сестра отца) Мигеля Бас - заместителя руководителя Объединённой редакции Иновещания и главы службы новостей на испанском языке агентства РИА Новости. Мигель и помог нам узнать этих детей на снимках. Отец Мигеля - Висенте Бас Рамос - после окончания школы поступил в Московский государственный технический университет им. Н. Баумана.

А тётя Мигеля - Кармен Бас Рамос - окончила Московский государственный университет. Мама Мигеля тоже «испанский» ребёнок, но из другого детдома. В эвакуации она попала в немецкое Поволжье, во время Сталинградской битвы ушла из детдома работать в госпиталь, была няней, медсестрой. После войны окончила медицинский институт и стала педиатром.

В начале 1960-х годов родители Мигеля и его брат уехали на Кубу. Мама работала в госпитале, а отец создавал основы профессионального технического образования. В Испанию они вернулись только в конце 1991 года. Отца Мигеля нет в живых, а мама проживает в Испании и на днях отметила своё 95-летие.

Так неожиданно всплывают маленькие и большие факты страниц мелеузовской истории испанских детей. Надеемся, что когда-нибудь в Мелеузе встретятся если не сами воспитанники испанского детского дома, эвакуированного в Мелеуз, то их дети, внуки… Гостеприимная мелеузовская земля ждёт этой встречи.

На снимках: Мелеузовский педагог Нина Васильевна Макарушкина (в замужестве - Алаторцева) и воспитатель испанского детдома Ремедиос Ковиелья Креспо. Мелеуз, 1942 год. Снимок на память.

Воспитанники и педагоги испанского детского дома №4. Мелеуз, 1943 год. Два снимка.

Подпись на обратной стороне фотокарточки с воспитанниками испанского детдома.