И Чернобыль, и Афган…

На долю поколения, чья молодость пришлась на 80-е, выпало в это десятилетие два суровых испытания, забравших у кого здоровье, а у кого и саму жизнь. Речь идёт об аварии на Чернобыльской АЭС и войне в Афганистане. Герой сегодняшней беседы - человек, которому было суждено, пройдя через горнила и того, и другого, вернуться домой живым. Знакомьтесь - Ильдус Мухаметзянов.

- Ильдус Фарвазович, как случилось, что вы были привлечены к участию в ликвидации последствий чернобыльской аварии?

- Отслужив срочную службу, я с 1984 года остался на сверхсрочную в авиационном полку, летал в составе экипажа бортмехаником. В августе 1986 года нас направили в Чернобыль. Там мы на протяжении 45 суток работали в 30-километровой зоне от АЭС. Наш самолёт должен был пролетать над реактором на высоте 300 м для замера уровня радиации. Погодные условия не позволяли выполнять задачу с такой высоты, поэтому приходилось опускаться до 150 метров. Приборы зашкаливали - так высок был радиационный фон. Прилетали на базу, где специалисты в защитных комбинезонах проводили дезактивацию самолёта химреагентами, а мы неподалёку от них играли в волейбол. Не заботились тогда почему-то, что облучаемся… Пробы с реактора потом отвозили в ядерный институт в г. Кубинка. Когда вернулись в часть, получили двухмесячный отпуск.

- Как скоро после этого началась ваша служба в Афганистане?

- Отдыхать пришлось недолго. В феврале 1987 года набирали экипаж без бортмеханика в Афганистан. Вдруг неожиданно сообщают, что я тоже еду. За неделю нас подготовили, после прилёта в Ташкент - ещё 10 дней подготовки на военном аэродроме Тузель. Оттуда - перелёт в Кабул. Прибыли рано утром, нас временно поселили в актовом зале. Выяснилось, что везли не на замену, а формировали новую эскадрилью «Ан-26». Помню, в первый день идём на обед, и такая стрельба началась! Оказалось, так там проходили тренировки.

Поначалу вёл что-то вроде дневника, записывал, кто ушёл на задание. И каждый раз выходило так, что из вылета не возвращался хотя бы один экипаж… Я тогда прекратил эти записи.

- В чём состояла задача вашего экипажа?

- Мы работали на самолётах-ретрансляторах. У «духов» была спутниковая связь, а у нас нет. Поэтому для обеспечения связи с боевыми группами и штабом армии самолёт поднимался на высоту не менее восьми тыс. метров и кружился над зоной боевых действий. Однажды нас обстреляли на взлёте. Взлетали там всегда по спиральной траектории, чтобы, пока не набрали высоту, находиться над своими и не быть подбитыми «стингером». Когда сели, нашли пулевую пробоину в фюзеляже.

- Наверняка вам приходилось быть свидетелем многих драматичных моментов…

- Бывало всякое. Как-то мы шли с техником к своему самолёту. Слышим свист - идёт на посадку подбитый штурмовик «Су-25» (потом узнали, что «стингер» попал в левый двигатель, заклинило шасси, были сильные повреждения). Садился он на грунт рядом с бетонкой - о бетон могут высекаться искры, что пожароопасно в таких ситуациях. За ним - тучи похожей на цемент афганской пыли… И нёсся прямо в сторону самолётной стоянки, не доехал метров 100-150. Смотрим - из кабины никто не выходит, надо вытаскивать. Только мы подоспели - пилот выпрыгнул и побежал в сторону. Двигатели встали. Чудом ни самолёт, ни бомбы не взорвались! Лётчик в норме, майор, кстати…

Однажды командир эскадрильи повёз на самолёте командующего в Баграм. Перелёт коротенький - 40 км всего. Командующего высадили, а когда пошли на взлёт, получили попадание «стингером». Сесть не получилось. Командир приказал экипажу прыгать. Когда увидел, что самолёт падает на кишлак, чтобы перелететь деревню, командир задержался, выпрыгнул позже, попал в окружение «духов», отстреливался и погиб…

- А вблизи гарнизона «душманы» себя проявляли?

- «Духи» постоянно подкидывали ...

* Оформить подписку на бумажное издание можно в отдел подписки и доставки по ул. Воровского, 6, а также в любом отделении почты.

* Оформить подписку на электронное издание можно здесь.